Возможна ли общепринятая истина?

Чжуан-цзы сказал:
— Если того, кто попал в цель, не целясь, считать отличным стрелком, тогда все люди в Поднебесной считались бы столь же меткими, как Стрелок И. Возможно ли такое?
— Возможно, — ответил Хуэй Ши.
— В Поднебесной нет общепринятой истины, и каждый считает истиной только собственное мнение. Можно ли сказать, что в Поднебесной все мудры, как Яо?
— Да, можно.
— Последователи Конфуция и Мо Ди, Яна и Бина составляют четыре школы, а вместе с вами, уважаемый, — все пять. Кто же из них прав? А может быть, истиной обладает Лу Цзюй? Его ученик сказал: «Я перенял Путь учителя. Я могу зимой приготовить горячую пищу в треножнике, а летом делать лёд». Лу Цзюй же ответил: «Это означает посредством силы Ян притянуть Ян, посредством силы Инь притянуть Инь. Мой Путь вовсе не таков. Я покажу тебе, что такое мой Путь». И тут он настроил два инструмента сэ (древний китайский струнный инструмент), один положил в главном зале дома, а другой — в боковой комнате. Тронул струну гун на одном — та же струна зазвучала на другом инструменте, тронул струну цзяо — откликнулась струна цзяо, и так все струны обоих инструментов звучали в согласии. Но можно ли изменить тон одной струны, не нарушив строй пяти тонов, а потом, тронув эту струну, вызвать отклик всех двадцати пяти струн? Такой звук был бы настоящим государем всех тонов. Вот какова должна быть истина!»
— Ныне последователи Конфуция и Мо Ди, Яна и Бина спорят со мной, отрицая друг друга и соперничая друг с другом в славе, — сказал Хуэй Ши. — Но никто ещё не смог опровергнуть меня. Разве не доказывает это, что я владею истиной?
Чжуан-цзы ответил:
— Некий житель Ци, послав своего сына служить привратником в царство Сун, был даже не против того, чтобы ему отсекли ступню (в Древнем Китае принято было брать в привратники калек и увечных). И он же, покупая колокол, обмотал его верёвками, боясь поцарапать. Разыскивая же пропавшего сына, он даже не покинул пределы своего царства. Ну, что с ним поделаешь!
А ещё был некий житель царства Чу, который повздорил с тем хромым привратником, а потом в глухую полночь, в безлюдном месте, беспричинно затеял ссору с лодочником, и не успели они отчалить от берега, как уж вовсю кипели от злости.