Торговля мудростью

Суфийская притча


Человек по имени Сейфульмулюк половину своей жизни провёл в поисках истины. Он прочитал все, какие только мог, книги древней мудрости, побывал в известных и неизвестных странах, чтобы послушать духовных учителей. Дни он проводил в работе, а ночи в размышлениях о великих тайнах.
Однажды Сейфульмулюк услыхал ещё об одном учителе, великом поэте Ансари из города Герата и отправился к нему.
Подойдя к дому мудреца, он, немало удивляясь, прочел на двери надпись: «Здесь продаётся знание». «Это, должно быть, ошибка или, возможно, намеренная нелепость, рассчитанная на то, чтобы отпугнуть праздных искателей. Я никогда не слышал, чтобы знание можно было продать или купить», — подумал Сейфульмулюк и вошёл в дом. Во внутреннем дворике он увидел самого Ансари, согбенного старика, занятого записыванием поэмы.
— Ты пришёл, чтобы купить знание? — спросил мудрец, прерывая работу.
Сейфульмулюк кивнул. Тогда Ансари спросил, сколько у него с собой денег, и странник вытащил всё, что у него было, — около ста серебряных монет.
— За эти деньги ты можешь получить три совета, — сказал старец.
— Так вы в самом деле продаете знание? Но зачем вам деньги, если вы смиренный и посвятивший себя знанию человек?
— Мы живём в мире, и нам приходится считаться с его материальными условиями. Моё знание возлагает на меня новые большие обязанности. То, что я обладаю особым знанием, которого не имеют другие люди, обязывает меня тратить деньги, помимо других ценностей, для того, чтобы быть полезным там, где нет необходимости в добром слове или проявлении «бараки».
И, взяв серебро, старец продолжал:
— Слушай внимательно. Первый совет таков: небольшое облачко предупреждает об опасности.
— Но разве это знание?! — воскликнул Сейфульмулюк. — Ваш совет ничего не говорит мне о природе конечной истины или о месте человека в мире.
— Если ты собираешься перебивать меня, то забирай свои деньги и уходи. Что пользы знать о месте человека в мире, если этот человек мёртв?
Сейфульмулюк замолчал и приготовился выслушать следующий совет.
— Если ты встретишь птицу, кота и собаку в одном месте, — сказал мудрец, — стань их хозяином и смотри за ними до конца.
«Весьма странный совет; может быть в нём скрыт какой-то метафизический смысл, который откроется мне, если я буду достаточно долго над ним размышлять», — подумал Сейфульмулюк, но вслух не выразил своих мыслей.
Третий совет гласил: «Если ты, оставаясь верным предыдущему совету, испытаешь нечто, не имеющее, казалось бы, к тебе никакого отношения, тогда и только тогда дверь перед тобой раскроется. Войди в эту дверь».
Сейфульмулюк хотел остаться у этого загадочного мудреца и стать его учеником, но Ансари довольно грубо выпроводил его.
Он снова отправился в путь и пошёл в Кашмир, где некоторое время обучался у одного учителя. Из Кашмира Сейфульмулюк отправился в Среднюю Азию. Войдя в Бухару, он попал на городской базар в самый разгар торговли. Какой-то человек, только что купивший кота, птицу и собаку, направился с ними к выходу. «Если бы я раньше покинул Кашмир, — подумал Сейфульмулюк, — я мог бы купить этих животных. Моя судьба, несомненно, связана с ними». Но затем его одолели сомнения, так как увидев птицу, кота и собаку, он не встретил ещё маленькое облачко. Все, казалось, не так, как надо. От полного замешательства его спасло изречение одного древнего мудреца, которое он записал: «События следуют друг за другом. Люди полагают, что события должны происходить в одной последовательности, но нередко бывает так, что они происходят в совершенно иной последовательности».
Тут он осознал, что хотя животные были куплены на базаре, Ансари ведь не говорил ему купить обязательно здесь. Сейфульмулюк, увидев нужных ему животных, даже не подумал о том, что совет слово в слово гласит: «Если встретишь птицу, кота и собаку в одном месте, стань их хозяином и следи за ними до конца». Только и всего.
Итак, он отправился на поиски того человека, который купил животных, и после многих расспросов наконец узнал, что его зовут Ашикикхуда, и он купил этих животных, чтобы спасти их от мучений, ибо они уже много недель томились в клетке на базаре в ожидании покупателя. Узнав, что Сейфульмулюк хотел купить птицу, кота и собаку, Ашикикхуда с легким сердцем согласился их продать.
Странствовать вместе с ними Сейфульмулюк уже не мог, и потому осел в Бухаре. Он нанялся работать в шерстопрядильную мастерскую. Возвращаясь вечером с работы, Сейфульмулюк приносил для кота, птицы и собаки еду, которую покупал на свой дневной заработок.
Так прошло три года. Он уже стал мастером-прядильщиком, пользовался всеобщим уважением и по-прежнему жил со своими питомцами. Однажды, гуляя за городом, Сейфульмулюк заметил на горизонте маленькое облачко. Оно выглядело так необычно, что в его уме внезапно пронеслись слова первого совета: «Небольшое облачко предупреждает об опасности». Он тут же прибежал домой, взял своих животных, и ни секунды не медля, направился на запад. Он пришел в Иефаган без гроша, а спустя несколько дней узнал, что то странное облачко было пылью, которую подняла приближавшаяся к городу орда завоевателей. Захватчики ворвались в Бухару и истребили всех её жителей. И тогда Сейфульмулюк вспомнил слова Ансари: «Что пользы знать о месте человека в мире, если этот человек мёртв?».
Жители Иефагана не любили чужестранцев, презирали прядильщиков и питали отвращение к животным. Будучи изгнанным отовсюду, Сейфульмулюк был доведен до крайней нужды, и однажды, бросившись на землю в полном отчаянии, он взмолился: «О хранители традиции, о святые, о изменные! Помогите мне, потому что моих сил уже недостаточно, чтобы добыть пропитание, и мои животные страдают от голода и жажды». И вот, когда он так лежал, изнурённый голодом, решив полностью покориться судьбе, пребывая в каком-то странном состоянии между сном и бодрствованием, его посетило видение, такое ясное и отчётливое, словно это происходило с ним наяву. Это было золотое кольцо с драгоценным камнем, который переливался разными огнями, а из глубины испускал зелёный свет. Он услыхал голос: «Это кольцо — золотой венец венков, Самир Истины, кольцо самого царя Соломона, сына Давида, да будет над ним мир и да сохранятся его тайны». Затем кольцо закатилось в расщелину под камнем, что лежал под деревом у реки.
Настало утро. Отдохнув за ночь и уже не так остро ощущая голод, Сейфульмулюк поднялся и пошёл бродить по окрестностям Иефагана. Полный каких-то смутных предчувствий, находясь всё ещё под властью своего ночного переживания, он вдруг осознал, что находится в том самом месте, которое пригрезилось ему ночью: под деревом у ручья, а рядом возвышается тот же валун. Под ним оказалась щель, и когда Сейфульмулюк пошарил в ней палкой, из-под камня выкатилось уже знакомое ему кольцо. Отмывая кольцо в ручье от грязи, Сейфульмулюк воскликнул: «Если это кольцо великого Соломона, да будет на нем благословение, даруй мне, о Дух кольца, избавление от моих мучений».
В то же мгновение земля под его ногами дрогнула и голос, подобный урагану, прогремел в воздухе:
— Через века, добрый Сейфульмулюк, мы приветствуем тебя. Ты стал наследником могущества Соломона, сына Давида, мир да будет над ним, повелителя джиннов и людей. Я слуга этого кольца. Приказывай, мастер Сейфульмулюк, мой господин.
— Доставь сюда моих животных и пищу для них, — тут же приказал Сейфульмулюк, не забыв добавить, — во имя Великого и во имя Соломона, нашего мастера, повелителя джиннов и людей, да прославится он!
Только он это произнёс, кот, птица и собака оказались рядом, а перед ними лежала их любимая пища. Сейфульмулюк потер кольцо.
— Приказывай, о обладатель кольца, — громовым раскатистым голосом отозвался Дух, — и любое твоё желание будет исполнено, если только оно должно быть исполнено.
— Во имя Соломона, мир да будет над ним, скажи мне, это и есть конец? Ибо я должен заботиться об этих моих товарищах до конца, так велел мой мастер, ходжа Ансари из Герата.
— Нет, — ответил Дух, — это ещё не конец.
Сейфульмулюк решил обосноваться в этом месте. Джинн выстроил для него домик с сараем для животных и каждый день приносил им пищу и всё необходимое для жизни. Жители окрестностей, видя, что Сейф-баба, отец Сейф, как они его называли, никогда не покидает своего жилища, поражались святости человека, «который обходится без пищи и живёт с приручёнными животными».
Когда Сейф-баба не был занят изучением своих путевых записей и размышлениями о своей жизни, он наблюдал за котом, собакой и птицей, изучая их повадки. Они вели себя по-разному, соответственно своей природе. Хорошие качества он поощрял в них, дурные порицал и часто рассказывал им о великом ходже Ансари и его трёх советах.
Время от времени его навещали святые странники, проходившие мимо. Многие из них пытались вступить с ним в беседу о духовном или сообщить ему о своих собственных особых путях. Но он отказывался их слушать и всегда в таких случаях говорил:
— Мне необходимо выполнить своё задание, которое дал мне учитель.
Каково же было его изумление, когда однажды кот заговорил с ним на понятном ему языке.
— Мастер, — сказал кот, — у тебя есть задание и ты должен его выполнить. Но неужели тебя не удивляет, что время, которое ты называешь «концом», не приходит?
— Я в самом деле не удивляюсь этому, — сказал Сейф-баба, ведь я понимаю, что на выполнение этого задания может уйти добрая сотня лет.
— Вот здесь ты и ошибаешься, — заговорила вдруг птица, — потому что не учишься тому, чему мог бы учиться у путников, проходящих по этой дороге. Ты ещё не осознал, что хотя эти люди внешне отличаются друг от друга точно так же, как и мы, животные, кажемся тебе разными, они все приходят к тебе из одного источника учения. Сам ходжа Ансари посылает их, чтобы проверить, развил ли ты в себе достаточную проницательность, чтобы последовать за ними.
— Если это так, — сказал Сейф-баба, — чему я нисколько не верю, объясните мне, как это может быть, чтобы обыкновенный кот и маленький воробей увидели, то, чего не увидел я, обладатель чудесных даров?
— Всё очень просто, — ответили они хором, — ты настолько привык смотреть на вещи только с одной стороны, что твои недостатки очевидны даже самому обычному уму.
Эти слова взволновали Сейф-бабу.
— Но тогда, — сказал он, — выходит, что я давным-давно уже мог бы найти дверь, о которой говорится в третьем совете, если бы соответственным образом был бы настроен?
— Конечно, — вступила в разговор собака. — Дверь уже много раз открывалась за эти годы, но ты не видел. А мы видели, но не могли тебе об этом сказать, потому что мы животные.
— Почему же вы говорите об этом теперь?
— Сейчас ты понимаешь нашу речь потому, что с некоторого времени стал более человечным. Теперь у тебя остался только один шанс, ты уже в преклонном возрасте.
«Мне всё это кажется», — сперва подумал Сейф-баба, но затем стал рассуждать так: они не имеют права поучать меня, я их хозяин, я их кормлю. Но другое его «я» сказало: «Если они говорят неправду, это не имеет большого значения. Но если они правы, то я рискую все потерять. Мне нельзя упускать спасительный шанс».
И вот Сейф-баба стал поджидать благоприятного случая. Прошло несколько месяцев. Однажды перед его домом разбил палатку какой-то странствующий дервиш. Он подружился с животными Сейф-бабы, и Сейф-баба решил поделиться с ним своими сомнениями.
— Оставь меня, — грубо оборвал его дервиш, — я не должен выслушивать твою болтовню о мастере Ансари, о каких-то облаках, исканиях, что мне до твоей ответственности за животных и даже до твоего волшебного кольца. Я знаю, о чём тебе следовало бы говорить, но то, что ты сейчас говоришь, меня не интересует.
Чувствуя глубокое отчаяние, Сейф-баба вызвал Духа кольца.
— Я не скажу тебе того, чего не должен говорить, — ответил ему Дух кольца, — но я знаю, что все твои страдания от недуга, который называется «постоянное скрытое предубеждение». Этой болезнью поражено твоё мышление и из-за неё ты не можешь продвинуться на Пути.
Сейф-баба снова подошёл к дервишу, сидевшему перед входом своей палатки, и обратился к нему:
— Скажи мне, что делать? Я чувствую себя ответственным за судьбу этих животных и совсем запутался, кроме того, никакого руководства от трёх советов я больше не получаю.
— Вот сейчас ты говоришь искренне, и это начало. Доверь мне своих животных, и я тебе отвечу.
— Ты просишь слишком много, а ведь я тебя совсем не знаю. И как только ты можешь мне такое предлагать? Правда, я испытываю к тебе уважение, но у меня имеется ещё много сомнений.
— Твои слова выдают тебя, — ответил дервиш, — дело не в том, что ты заботишься о животных, а в том, что ты неверно воспринимаешь меня. Ни чувства, ни логика не помогут тебе правильно понять меня и воспользоваться моей помощью. В тебе всё ещё живёт жадность; ты относишься к животным как к своей собственности. А теперь ступай и знай, что моё имя Дарваза. «Дарваза» означает «дверь».
И Сейф-баба задумался, не является ли дервиш той самой дверью, о которой говорил тогда шейх Ансари.
— Возможно, ты дверь, которую я ищу, но я не уверен в этом.
— Убирайся со своими сомнениями, — закричал дервиш, — как ты не понимаешь, что первые два совета были даны для твоего ума, но последний совет может быть понят только тогда, когда ты воспримешь его внутренне?
Почти два года ещё промучился в сомнениях и страхах Сейф-баба, но вот однажды, внезапно, он осознал истину. Он позвал собаку, кота и птицу и сказал им:
— Я отпускаю вас. Отныне вы принадлежите сами себе. Это конец.
Сказав это, он постиг, что они — люди и что животными они были только под действием чар. Рядом оказался дервиш Дарваза, в котором Сейф-баба узнал самого ходжу Ансари. Мудрец без единого слова отворил дверь в дереве, что росло у ручья, и Сейфульмулюк вошёл в чудесную пещеру, на стенах которой золотыми буквами были начертаны ответы на вопросы о жизни и смерти, о человечестве и человеколюбии, знании и невежестве — обо всём, что волновало его всю жизнь.
— Привязанность к внешнему тянула тебя назад все эти годы, — прозвучал голос Ансари, — и это одна из причин того, что ты пришёл слишком поздно. Возьми здесь ту часть мудрости, которая всё ещё не открыта для тебя.

Эта история иллюстрирует, помимо всего прочего, любимую суфиями идею о том, что истина пытается проявить себя в человеческом обществе, но она для каждого человека появляется снова и снова в таких одеждах, в которых её труднее всего опознать, причём, эти её проявления, на первый взгляд, кажутся не имеющими друг к другу никакого отношения. Только развитие особого восприятия даёт человеку возможность проникнуть в этот невидимый процесс.