Ходжа во сне и наяву

Ходжа проснулся утром в чудесном настроении и, выйдя из дома, увидел множество скучающего на улице народа.
— Идите все сюда! Проходите, присаживайтесь! Все заходите в дом! — радостно кричал и размахивал руками Ходжа.
Когда все набились в хижину, один из пришедших спросил:
— Что стряслось, Ходжа? Зачем ты нас всех собрал?
— Сегодня свершилось чудо, хвала Аллаху. Я сочинил во сне стихи. Проснувшись, я их записал, — возбуждённо говорил Ходжа, показывая всем лист бумаги с письменами.
— И что?
— Я издам эти стихи. Я уже посчитал свои гонорары и хочу поделиться этим богатством с вами. Каждый получит по новой бахче или пасеке, а также сможет бесплатно круглый год ездить в чудный город Хорезм!
Люди возликовали, стали обниматься и поспешили поделиться отличной вестью с остальными жителями селения.
Когда дом опустел, жена спросила Ходжу:
— Что ты задумал? Зачем наобещал всем неслыханные богатства?
— Я всего лишь сделал людей счастливыми на весь день, и, к тому же, когда толпа бездельников собирается на улице — это всегда опасно, лучше их отправить по домам, а ещё лучше — направить их мысли в чудесный город Хорезм!

Поэтому всю неделю Ходже пришлось целые дни проводить на базаре, избегая лишнего общения с соседями. И вот в субботний день, вернувшись домой несколько уставшим, но с горящими глазами, он сказал жене:
— Собирайся, завтра мы едем в Хорезм.
Жена ожидала чего-то подобного, но всё равно спросила:
— Зачем?
— Я столько услышал об этом городе от знающих людей, что хочу всё это увидеть собственными глазами.
— От каких знающих людей? Ты сам вбил им в голову эти мысли о красотах Хорезма, а теперь и рассуждаешь как они: веришь всему на слово.
— Я не рассуждаю, как они. В тот раз, когда я всех собрал у нас, я бы на их месте попросил прочитать эти стихи вслух или ознакомился бы с рукописью, а в этот — лично поеду в Хорезм вместе с тобой, чтобы проверить слухи.

Приготовления были недолгими, в поездке ничего примечательного не случилось. На проверку ушло совсем немного времени, и вот наш Ходжа удостоверился в красоте и величии Хорезма. И в тот же вечер жена его спросила:
— Так почему мы уехали?
— Там, где никому не интересно моё творчество — невозможна и моя реализация, — сухо ответил Ходжа.
— Слава Всевышнему, а то я уже подумала, что ты сбежал от своих обещаний!
— Когда я прославлюсь, те, кому я действительно что-то должен, найдут меня сами, поэтому я опубликовал свою рукопись, сам скупил весь тираж и держу его в сундуке.
— Так давай откроем сундук и приблизим твою известность!
— Видишь ли, я закрыл его на навесной замок, а ключ потерял, но я могу прочитать тебе отдельные стихи по памяти и усладить твой слух.
— Нет, сегодня ты иди на базар, а когда вернёшься, порадуешь мой слух звоном монет. Я же пока поищу потерянный тобою ключ.

И всё же ключ нашёлся… Сундук открыли. Жена с интересом стала просматривать рукописи.
— Ходжа, здесь только одно стихотворение, а остальное — тексты различной тематики? — в недоумении спросила она.
— Да, там астрономия, тексты по медицине, справочный материал по целебным травам, зарисовки из нашей жизни и повествования о путешествиях в далёкие страны с описаниями диковин. Всё это я слышал сам или переписывал из уважаемых источников. Для меня это поэзия.
— Но во всём Хорезме это будет интересно в лучшем случае некоторым звездочётам и лекарям? Этим ты сейчас не прославишься, а также не сможешь это продавать на базаре открыто: пойдут толки, что ты шарлатан.
— Поверь, это будет интересно, и я прославлюсь, но на это уйдёт время… много времени. Пока через многие годы нашу землю не посетит Чужеземец, чем-то похожий на меня, но более молодой, решительный и непреклонный. Он оценит эту работу и проверит её на практике.
— Тогда для чего столько экземпляров? Полный сундук?
— Для того чтобы хоть один из них попал ему в руки через много лет. А может наша встреча произойдёт через несколько веков — кто знает?
— Ты бредишь Ходжа? — серьёзно спросила жена.
— Нет, я всего лишь уверен, что там, далеко, на другой стороне океана, есть человек, который делает то же самое в своей стране. И поскольку мне туда не дойти, то у него есть только один шанс — добраться сюда самому.

Поскольку этот разговор посеял противоречивые зёрна борьбы сомнения с незнанием в душу женщины, то через некоторое время она вновь вернулась к этому разговору:
— Ходжа, помнишь, ты говорил о Чужеземце с Крыши Мира? Каким ты его представляешь? — спросила жена Ходжу.
— Мой отец был известный лекарь. Он считал, что люди похожи на окружающие нас растения: есть травы, цветы, кустарники и деревья. Но этот человек будет подобен ветру. Он возникнет внезапно, заставит склониться и трепетать травы, шелестеть листьями деревья и, — унесётся прочь. Поэтому мне необходимо, подобно ливанскому кедру, расти вверх, выше всех остальных деревьев, чтобы одиноко встретить его в небе и проводить взглядом до границы горизонта — в надежде, что когда-нибудь он вернётся вновь.