Мечтая о славе

В молодости некий человек не знал, чего хочет. Одним займётся — не понравится, бросит, перейдёт к другому. Перепробовал многое. Ни в чём особого успеха не добился. «Что делать? — думал, — Одному Богу известно, в чём проявить себя могу… Да разве он скажет?..» Умаялся однажды и уснул. А во сне слышит голос:
— Известно мне о твоих заботах. Совета просишь…
И голос, словно с неба идёт, громогласный, величественный. Понял спящий, кто с ним говорит и обмер. Потом набрался смелости и отвечает:
— Господи, непутёвый я. Хочу, чтоб обо мне слава шла, а ничего толком не умею. Как пойму, что и тут не получится, кидаюсь на другое. И там ничего… Как быть? Вразуми! Я ж не хочу плохого…
— Знаю, — говорит голос. — Встречаются особо ни к чему не способные, которые, к тому же, как ты, разбрасываются. Не могут долго сидеть на одном месте. Это им вроде наказания. Гонор же не даёт успокоиться.
— Так и есть, Господи, насквозь меня видишь.
Поник он головой.
— Один только выход. Но труден он…
— Пусть труден, Господи! Да каков, раз верен? Я-то никакого найти не могу!
— Забыть о славе. Это — первое. Дальше говорить?
— Эх… выходит, не светит мне? А я дурак… мечтал-надеялся. Ну, раз так… И зачем ты открыл мне? Это, когда не ведаешь, то пытаешься. Мог бы до самой смерти обманываться. Теперь ты единственную надежду забрал, для чего жить-стараться мне?
— Не забираю надежду, а дарю её. Однако узнаешь всё лишь под конец жизни.
— Под конец? Ты снова скажешь?
— Сам поймёшь.
— Сам? Почему ж не сейчас?
— Для этого надо целую жизнь прожить. Такова цена подобных вещей. И другой тебе в том не помощник: жизнь-то твоя, и ты — иной, чем он.
— Твоя правда, Господи. Но что же мне делать?
— На первый взгляд, ничего особенного. Ты уже сам знаешь, что на хлеб, не для славы, себе заработать сможешь. И не одним ремеслом. Не пропадёшь.
— Так, — согласился человек.
— Выбери любое из них. В нём мастером станешь. Не скоро, но станешь. Другие в том усомнятся, но ты-то знаешь теперь. Не один, чай! Будет трудно. До полусмерти придётся выкладываться, но добьёшься. Не сразу! Никуда не спеши, от тебя не уйдёт. Примечай лучше как придти к тому. Никому не завидуй, наоборот, помогай, кому сможешь.
— Понимаю.
— Один не живи. Согрей близкого человека. Не найдёшь — сделай таким. Не обижай её! Детишек люби. Не то не получится у тебя.
— Конечно, Господи.
— Сдюжишь, тогда вспомнишь наш разговор. Поблагодаришь. А пока только клясть будешь.
— Что ты, Господи?!
— Сам увидишь. Но даю тебе выбор.
— Какой?
— Не решишься, дашь слабину — считай, что приснился наш разговор.
Очнулся человек, весь в поту. Трясёт головой, не знает, чудилось или… Но ведь путь указан!
И начал он по той дорогой идти. Долгим, нелёгким оказался путь, как и предсказывалось. Длиной в жизнь. Не раз отказаться хотел, однако клял, успокоившись, одного себя, натуру свою невозможную. И снова брался за дело. Знал же теперь, что получится. Только дотерпеть следовало.
Те, кому помогал он, друзьями стали. Та, кого обогрел — семейное счастье ему подарила. Уважали, как человека и мастера. Надёжен и честен, не подведёт. Как вещи, что делает. Таких мастеров поискать! Всё сбылось.
Перед смертью подумал: «Не зря жил. Наверно, кому-то добро сделал. Горевать обо мне будут. Спасибо тебе, Господи! Даже, если приснился, спасибо!»