Два плута

Датская притча


Бродяжили по дорогам два плута — Ларе и Енс. Шли они, шли и сильно проголодались, а в кармане у них ни монеты и в котомке пусто. Сели они рядышком на обочине и стали думать, как бы им еды да денег раздобыть.
И вот что они надумали. Подошли к крестьянской усадьбе. Ларе неподалёку в кустах спрятался, а Енс вбежал во двор и ну вопить что есть мочи! Поднялся переполох, народ сбежался.
— Что такое, что стряслось? — спрашивают у него.
А он не своим голосом кричит:
— Люди добрые, слыхали вы страшную весть? Северное море загорелось! Так вот огнём и полыхает!
— Ты что за околесицу несёшь, мошенник? — закричали кругом. — Где же это слыхано, чтобы Северное море — да ещё загорелось? Видно, ты нас за болванов держишь!
Набросились на него с кулаками и отлупили так, что он еле ноги унёс.
Только он скрылся из виду, Ларе в усадьбу входит. Поздоровался он с народом и сел тихонько в стороне. Окружили его люди и рассказывают:
— Был тут давеча какой-то мошенник и хотел, видно, посмеяться над нами. Ишь, что удумал! Северное море, дескать, загорелось! Ты вот по дорогам бродяжишь, так не слыхал ли про это каких разговоров?
— Чего не слыхал — того не слыхал, — отвечает Ларе. — Только по пути сюда повстречался мне обоз, а возы сельдью жареной набиты. Так что, может статься, парень и не врал вам.
— Да неужто? — так и ахнули люди. — Стало быть, он правду говорил! А мы-то его зря поколотили!
Накормили они Ларе, напоили, и котомку доверху всякой снедью набили. А на прощанье сказали:
— Повстречаешь этого парня — подели с ним поровну всё, что мы тебе дали. Да скажи, пусть не помнит зла за тумаки.
Рассказали они Ларе, какой Енс с виду, и пообещал он им сделать так, как они просили. А после встретились Ларе и Енс на дороге, поделили еду, наелись досыта и нахохотались вдоволь. Пошли они дальше весёлые, сытые. Только спустя день-другой котомка у плутов опустела, и опять у них животы подвело. Решили они и в другой усадьбе такую же шутку выкинуть.
— Только теперь уж ты вперёд иди, — говорит Енс. — А то что же выходит — мне одному тумаки?
Вздохнул Ларе, да деваться некуда — пришлось согласиться.
Притаился Енс в кустах, а Ларе вбежал во двор и поднял крик на всю усадьбу. Собрался народ, а Ларе не своим голосом вопит:
— Люди добрые, слыхали страшную весть? Прилетела в соседнюю деревню птица-великан. Села на колокольню, крылья расправила, и до того она большая, что солнце застилает.
— Враньё всё это! — зашумели кругом. — Таких птиц и на свете-то нет! Полно тебе чепуху молоть. Катись-ка ты отсюда подобру-поздорову!
Набросились люди на Ларе, отколотили и вытолкали взашей за ворота. Только он из виду скрылся, Енс в усадьбу входит. Поздоровался чин чином и попросил позволения отдохнуть с дороги. Народ к нему кинулся:
— Не слыхал ли ты, прохожий человек, про птицу-великана, что в соседней деревне объявилась! Будто села она на колокольню, крылья расправила и солнце застилает? Был тут какой-то мошенник и наплёл с три короба. Хотел, видно, посмеяться над нами. Ну уж мы его и проучили! Век не забудет!
— Чего не слыхал, того не слыхал, — отвечает Енс. — Только когда проходил я в той деревне мимо церкви, попалась мне навстречу толпа людей. И тащили они цепями да канатами яйцо с дом величиной. Так что, может, тот парень и не врал вам.
— Стало быть, правду он говорил! А мы-то его поколотили да прогнали! Стыд какой! Возьми, добрый человек, у нас денег и еды на дорогу, поделись с тем парнем. Скажи, пускай зла на нас не держит.
Встретились опять Ларе и Енс на дороге, наелись, напились и дальше пошли.
Так и бродяжили они с той поры. Дураков да простаков за нос водили, но зато умные и сами им спуску не давали. Так что иной день они бывали сыты, иной день — биты, а иной день — и то, и другое.