Осёл и грамота

Немецкая притча


Прибыв в Эрфурт, где находился знаменитый университет, Эйленшпигель приколотил там на дверях объявление, что обучит грамоте любого .
Господа из университета, наслышанные о его лукавстве, стали держать совет, какую бы ему придумать задачу, чтобы он не смог с ней справиться, а они бы не опозорились. Наконец решили они поручить Эйленшпигелю научить грамоте осла, тем паче что ослов в Эрфурте тогда было в достатке — и молодых, и старых. Послали за Эйленшпигелем и говорят ему:
— Магистр, вы прибили объявление о том, что берётесь любого обучить чтению и письму, да к тому же в короткий срок. И вот мы, господа из университета, решили отдать вам в учение молодого осла. Возьмётесь ли вы за это?
Эйленшпигель ответил согласием, но испросил на это побольше времени, поскольку осёл, как известно, тварь бессловесная и неразумная. Наконец согласились они на двадцати годах. Эйленшпигель подумал: «Одно из трёх: либо умрёт ректор — тогда я буду свободен, либо помру я и с меня уже ничего не возьмёшь, а помрёт мой ученик — опять же я свободен». А рассудив так, запросил он на это дело пятьсот старых монет, и в счёт их некоторую сумму дали ему вперёд.
Взял Эйленшпигель осла и пошёл с ним на постоялый двор. Там он заказал для своего ученика отдельное стойло, раздобыл старую книгу и, насыпав между страниц овса, положил её ослу в ясли. Едва осёл учуял зерно, принялся он листать мордой страницы и искать овёс; когда же он его не находил, то принимался кричать: «И-а! И-а!». Увидев такое дело, Эйленшпигель вскорости пошёл к ректору и говорит:
— Господин ректор, не хотите ли посмотреть, чему научился мой воспитанник?
— Дорогой магистр, — удивился ректор, — неужто он уже научился?
— Он ужасно туп по природе, — отвечал Эйленшпигель, — и учить его было делом нелёгким. Однако, благодаря своему рвению и усердию, я добился от него, что он уже может различить и даже называть некоторые буквы. Если хотите, пойдёмте со мной, вы сами всё увидите и услышите.
Он заставил своего прилежного ученика поститься до трёх часов пополудни и лишь тогда пришёл к нему с ректором и несколькими магистрами. Едва он положил перед ослом книгу, тот стал перекидывать в ней листы туда и обратно; не находя же ничего, во всю мочь кричал: «И-а! И-а!».
— Видите, почтенные господа, — сказал Эйленшпигель. — Две буквы — «И» и «А» — он уже знает. Я надеюсь, дальше дело пойдёт ещё успешней.
Вскорости после этого ректор умер, и Эйленшпигель отпустил своего ученика пастись, как это ему и подобало. А сам с полученными деньгами отправился своей дорогой, думая про себя: «Сколько бы понадобилось времени, чтобы заставить поумнеть всех эрфуртских ослов!»