Урод То

Ай-гун, правитель Лу, говорил Конфуцию:
— В царстве Вэй жил один уродец, которого так и звали Урод То. Молодые люди, приходившие к нему, чтили его так высоко, что не могли заставить себя покинуть его дом. Девушки, которым доводилось его видеть, говорили отцу и матери, что скорее пойдут к нему в наложницы, чем станут женой кого-то другого. И таких были десятки. Никто никогда не слышал, чтобы он сказал что-то такое, чего никто не знал. Он всегда лишь соглашался с другими — и не более того. Не было у него ни державной власти, позволяющей спасать людей от гибели, ни огромных богатств, дарующих людям благоденствие. Вот такой он был человек: обликом настолько безобразен, что мог напугать кого угодно, в разговоре всегда готовый согласиться со всеми и ничего не говоривший от себя, в познаниях своих вполне заурядный. И, тем не менее, дикие звери спаривались там, где ступала его нога. Нет, он точно был человек необыкновенный! Я пригласил его к себе, чтобы хорошенько рассмотреть, и увидел, что он и в самом деле так уродлив, что мог бы напугать кого угодно. Он остался в моей свите, и не прошло месяца, как я стал приглядываться к нему всерьёз. А ещё через год он пользовался моим полным доверием. Когда моё государство осталось без первого советника, я назначил его на эту должность. Он принял это назначение после долгих раздумий и поблагодарил меня сдержанно, как если бы отклонял моё предложение. Такой он был странный! В конце концов, он взял в руки бразды правления, но вскоре покинул мой двор. Я был так опечален, словно похоронил близкого человека, и рядом со мной не осталось никого, с кем я мог бы разделить радость обладания целым царством. Что же он был за человек?
— Я расскажу вам одну историю из своей жизни, — ответил Конфуций. — Однажды я был послан с поручением в царство Чу и увидел, как маленькие поросята пробовали сосать мёртвую мать. Очень скоро они оставили её и разбрелись кто куда. Так произошло потому, что они не узнавали в мёртвой матери себя, не видели в ней существа того же рода. В своей матери они любили не просто её тело, а то, что делало это тело одушевлённым. Воинам, погибшим в битве, не требуются роскошные гробы. Человек, которому в наказание отсекли обе ноги, охотно одолжит вам туфли. Ибо все они уже лишились того, что делало их важными в этом мире. Когда девушка входит в покои Сына Неба, ей не срезают ногти и не протыкают уши. Тот, кто взял себе новую жену, не является ко двору государя и не выполняет служебных поручений. Уж если мы настолько заботимся о сохранности своего тела, тем более надлежит заботиться о сбережении своих жизненных свойств! Ну а Урод То внушает к себе доверие прежде чем вымолвит слово, приобретает расположение других, не оказав им никаких услуг, побуждает правителя вверить его попечению целое царство и притом заставляет державного владыку опасаться, что не примет его предложения. Нет сомнения, он один из тех, в ком талант не имеет изъяна, вот только его жизненные свойства не вполне воплотились в его телесном облике.
— Что значит: «талант не имеет изъяна»? — спросил Ай-гун.
Конфуций ответил:
— Жизнь и смерть, существование и гибель, победа и поражение, богатство и бедность, мудрость и невежество, хвала и хула, голод и жажда, жара и холод — всё это превращения вещей, действие судьбы. День и ночь эти превращения свершаются перед нашим взором, и нашего знания не хватает на то, чтобы понять их исток. А потому они не могут ничего прибавить к духовной гармонии в нас, и им не место в Волшебной Кладовой (просветлённом сознании). Всегда нести в душе это согласие, и, посвящая себя мирским делам, оставаться верным своей радостной правде, не отделять день от ночи и жить одной весной со всем сущим — значит быть человеком, в котором каждое впечатление откликается в сердце движением вселенной. Вот что я называю «талант не имеет изъяна».
— А что значит: «жизненные свойства не вполне воплотились в телесном облике»?
— Располагаться строго по уровню — таково свойство покоящейся воды. Если вода может послужить здесь образцом, то лишь потому, что внутри она предоставлена самой себе и не ищет себя вовне. Полнота свойств — это вершина нашего совершенствования в жизненной гармонии. От полноты свойств, пусть даже не проявившейся до конца в телесном облике, ничто сущее в этом мире отойти не может.
На другой день Ай-гун сказал Минь-цзы:
— Поначалу я управлял царством, как подобает державному владыке: держал в руках бразды правления, печалился о страданиях и смертях людских и думал, что достиг совершенства. А нынче услыхал речи истинно мудрого человека и понял, что легкомысленно относился к себе и вот подверг опасности собственное государство. Мы с Конфуцием не правитель и подданный, а друзья по духовным свершениям — вот мы кто!