Ласточка

В античной символике не делаются различия между городскими, деревенскими, береговыми ласточками и черными стрижами, все они назывались на греческом языке хелидон, на латинском — hirundo, хирундо. По легенде, они всегда летят точно на юг, где зимуют в скалах без перьев (Аристотель, Плиний). Их воспевали в древнегреческих песнях как посланниц весны, сравнивали их щебетанье с языками варваров. Найденный в желудке молодых ласточек красноватый камень хелидон должен был обладать магическими силами. Гнездование ласточек на домах не всегда оценивалось так положительно, как по сегодняшнему народному поверью, а могло также считаться неблагоприятным предзнаменованием. Плутарх (46—120 гг. н.э.) упоминает египетский миф о превращении богини Исиды в ласточку. Пословица «Одна ласточка еще не делает весны» встречается еще у Аристотеля и Аристофана. Часто ласточка (так же, как голубь) считалась атрибутом богини любви Афродиты. Тот, кто принимал внутрь пепел ласточки, высиживающей птенцов, тому не могла противостоять ни одна женщина, а кровь ласточки и даже помет способствовали росту красивых волос.
В Средние века ласточка из-за своего ежегодного возвращения так же, как журавль, считалась символом возрождения и весны. В сказке о животных рассказывается, что ласточки дают своим птенцам зрение соком раздавленного чистотела, что толковалось как символ пробуждения умерших в Судный день.
В Китае ласточка (йен) так же, как в Европе, считалась символом весны, и говорилось, что она перезимовала в море внутри раковины. Ее гнездо на доме, тол, было знаком большого количества детей, счастья, успеха и счастливого супружества. Ласточка считалась также символом отношений между старшим и младшим братом. Гнезда индийских морских ласточек, построенные из морских водорослей, еще и сегодня ценятся как энергетическая пища, усиливающая потенцию.
В средневековых книгах о животных содержится множество положительных оценок ласточки как символа. Ее репутация сравнима с репутацией кающейся души, которая проявляет свое раскаяние и готовность к покаянию.
«Ласточка питается не сидя, а в полете — так и человек вдали от земного должен искать небесное... Когда грозят зима и холод, ласточка летит над морями, так и человек должен избегать горечи и холода мира и в тепле любви ждать, что из его души уйдет мороз искушения» (Унтеркирхер).