Волк и Охотник

Страсть к накоплению сокровищ,
Ты — худшее из всех чудовищ!
Глядишь, как на ничто, на милости богов!
Ужели тщетно силой слов
Сражался я с тобой неутомимо?
Ужели, глух к словам моим неумолимо,
Как ранее к речам мудрейшего, вовек
Себе не скажет человек:
«Довольно! Я хочу изведать наслажденье!»,
Тебе осталось жить недолго. Поспеши,
Даю тебе совет подобный от души;
Он стоит целого, поверь, произведенья.
«Я жить начну». — «Когда?» - «Вот с завтрашнего
дня».
Нет, Друг, послушайся меня,
Смерть может захватить тебя на полдороге,
Начни сегодня же; иначе могут боги
Тебе конец послать в единый миг,
Какой Охотника и Волка здесь постиг.
Охотник, натянув у лука тетиву,
Оленя положил стрелою на траву
С убитою им раньше ланью.
Подобною довольствоваться данью
Конечно бы Охотник каждый мог;
Но вепря видит наш стрелок
И, жадный до подобной дичи,
Он не откажется от лакомой добычи:
Желает вепря он на месте положить.
Хоть парки ножницы перерезают нить
С большим усилием, стрелою поражённый,
Однако падает кабан изнеможённый.
Довольно жертв? Но что же утолит
Завоевателя громадный аппетит?
При виде жалкой куропатки,
Он вновь натягивает лук.
Тогда кабан, в себя пришедший вдруг,
Кидается к нему, собравши сил остатки,
И, растерзав того, кем был он поражён,
На трупе у врага, упившись местью сладкой,
Благословляем куропаткой,
Сам издыхает, отомщён.
Начало басни к людям жадным
Вполне относится; что до её конца,
То он касается скупца.
Волк мимо проходил, и видом безотрадным
Был восхищён. Судьбу благодаря:
«Фортуна, ты вполне достойна алтаря!
Воскликнул он. — Четыре целых трупа!
Но их беречь должно; набрасываться — глупо;
Когда ещё найдёшь подобный же запас!
(Не все ль скупцы так молвят и у нас?)
Одно, два, три, четыре тела!
На столько же недель, на месяц хватит смело.
Примусь за них дня через два.
Но из кишки вот эта тетива,
И ею закусить могу я несомненно!..»
За лук берётся Волк зубами, но мгновенно
Стрела взвилась, — она летит в него,
Пронзая внутренность его.
За вывод мой стою я неизменно,
Те два глупца — живой пример тому;
Их той же участи постигла беспощадность:
И скупость принесла погибель одному,
Другого же сгубила жадность.